Вчера исполнилось два года со дня гибели Николая Олейникова. Калачевского фермера и депутата райдумы не стало 11 декабря 2014 года. Накануне в суде завершились слушания по делу о его убийстве. Четверо подсудимых признаны виновными – каждый из них внес свою лепту в это страшное преступление.
ИНТЕР внимательно следил за ходом предварительного и судебного расследования, равно как и фермерское сообщество региона. Николай Олейников был одним из самых известных и уважаемых аграриев не только в Калаческом районе. но и за его пределами, пользовался огромным авторитетом и уважением среди коллег, односельчан, знакомых. Расследование трагедии, как мы могли убедится на судебных заседаниях, получилось непростым и длительным. Но теперь в деле об убийстве истории можно поставить точку (если, конечно, стороны не станут обжаловать судебное решение).
Сегодня мы можем проследить весь ход событий, начиная с 2014 года.
В криминале не замечен
Тогда, в декабре 2014 года новость об убийстве одного из самых уважаемых в регионе фермеров разлетелась в аграрном сообществе мгновенно. Все, кто знал Николая Николаевича лично или со слов коллег, задавали один и тот же вопрос: за что? Человек он был на редкость порядочный и абсолютно неконфликтный, никогда не был замечен не только ни в чем криминальном, но даже на самую малость нечистоплотном.
Всю свою жизнь он посвятил сельскому хозяйству. Сначала трудился рядом с легендарным Виктором Ивановичем Штепо в совхозе «Волго-Дон». Затем, когда на волне игр в демократию заинтересованные люди руками работников предприятия отстранили Виктора Ивановича от должности, в знак протеста вышел из совхоза. И со временем учредил собственное хозяйство, которое через несколько лет стало одним из лучших в области.
Как водится, на КФХ Олейникова держался и весь поселок Береславка. В помощи землякам он никогда не отказывал. Потому они и выбрали его депутатом Калачевской районной думы.
Как позже выяснилось, именно успешность и открытость фермера и депутата и стала причиной его гибели…
Беды не ждали…
В тот декабрьский вечер ничто не предвещало беды. У супруги Олейникова Лидии был день рождения, и Николай Николаевич подарил ей роскошный букет. Когда вернулись домой из Волгограда, он высадил жену у дома, а сам поехал ставить машину в гараж.
Женщина долго его ждала. Поначалу не беспокоилась – мало ли что может задержать мужчину. Затем начала волноваться. А после не выдержала – пошла за мужем.
В гараже было темно – ни мужа, ни машины. Испугавшись, она бросилась к соседу. Вернувшись, они уже вместе осмотрели помещение. Там царил беспорядок, которого Николай Николаевич никогда не допускал. А еще – следы крови.
Звонок в полицию раздался поздним вечером.
Несмотря на то, что был конец рабочей недели, полицейские отреагировали быстро. Сначала осмотрели гараж. Там были обнаружены следы – видимо, фермера поджидали, и не один час. Затем – окрестности. Около 1.30 нашли автомобиль – раскуроченная машина находилась в нескольких километрах от Береславки у балки Суходол. Рядом лежало изуродованное тело Николая Олейникова…
Кто навел?
Поиск преступников начали с опроса жителей поселка, где все – на виду, и люди знают не только друг друга, но и ближайших родственников соседей.
Кто-то упомянул про мелькавший в эти дни посторонний автомобиль.
Номера, разумеется, никто не запомнил, да и с моделью вышла осечка – очевидцы называли марки от отечественных до иностранных.
Зацепка появилась, когда опытные следователи стали выяснять – кто из уроженцев поселка в настоящее время в нем не проживает.
– Мы пришли к выводу – убийство совершили не случайные люди, – рассказывал ИНТЕРу летом 2015 года заместитель руководителя 1-го отдела регионального СУ СКР Павел Колягин. – Преступление было совершено по наводке. А, следовательно, у нападавших быди связи в Береславке.
Внимание следователей привлекли дядя и племянник – Иван Кожакин и Дмитрий Кондерешко. Оба, действительно, давно перебрались в Волгоград, но часто навещали родных. А у одного из них, как поговаривали в поселке, был даже роман с бухгалтером, работавшей в хозяйстве Олейникова.
Разговоры во время визитов в поселок шли, как водится, о том, о сем. Упоминалось в беседах и имя Николая Олейникова. Собеседники без задней мысли рассказывали, что у того водятся деньги. Живут они с супругой, правда, в обычной квартире. Но машина у фермера солидная – Porsche Cayenne. А, кроме того, у Олейникова нередко бывают с собой большие суммы – зарплату своим работникам он выдает «наличкой».
На это, судя по всему, и рассчитывали преступники.
Не рассчитали…
Следствие пришло к выводу – в тот вечер преступники поджидали Олейникова у гаража. Вероятно, рассчитывали на легкую добычу – надеялись, что фермер между жизнью и кошельком выберет жизнь. Но просчитались.
Николай Олейников посчитал ниже своего достоинства уступать грабителям. И до последнего не назвал PIN-коды имеющихся при нем банковских карт, на которых хранились деньги, предназначенные для выплат работникам сельхозпредприятия. При себе же у него оказалось всего 10-12 тысяч рублей – совсем не та сумма, на которую рассчитывали преступники.
Обозленные нападавшие вывезли фермера на окраину поселка, жестоко его избили и оставили умирать.
Но совершили ошибку: один из преступников оставил на месте нападения окурок. На нем остались следы ДНК одного из приятелей первых подозреваемых.
Изучив их окружение, следователи вышли и на четвертого подельника. Спустя пару недель Дмитрий Кондерешко, Иван Кожакин, Денис Зимин и Григорий Попов были задержаны.
Денис Зимин под тяжестью улик сознался в совершенном приятелями преступлении.
По его словам, инициаторами нападения были Кожакин и Зимин. А непосредственно убийцей Николая Олейникова стал Попов, который наносил самые жестокие удары.
Позже в ходе судебного заседания Зимин говори, что подельники пытались его остановить, что убивать фермера никто не собирался. Но в Попова будто бес вселился…
Для отвода глаз
В ходе следствия сотрудники СУ СКР по Волгоградской области пришли к выводу: нападение тщательно готовилось. Двое из подельников имели отношение к правоохранительным органам, поэтому хорошо знали, как скрыть улики.
Прежде всего они позаботились о том, чтобы их передвижение нельзя было отследить с помощью их сотовых телефонов.
Помогла сожительница Кондерешко Наталья Джумагулова. Следователю девушка рассказала: работая в салоне сотовой связи, она оформила сим-карты на совершенно посторонних людей, данные которых сохранились в компании. И передала их своему приятелю.
Позже в суде она утверждала, что оклеветала себя под давлением полицейских и следователя. Они давили на нее, угрожали расправой, удерживали в одной из волгоградских гостиниц, пока она не дала «нужные» показания. Но у суда ее поздние показания не вызвали доверия – ведь рассказала она об этом только в тот момент, когда судебное следствие уже завершалось. А прежде ни разу даже не намекнула на полицейский «произвол».
Еще одна уловка, которой воспользовались преступники – после нападения на Олейникова они «переобули» автомобиль, на котором добирались из Волгограда до Береславки.
– Когда мы уже были уверены, что преступление совершалось именно на этом автомобиле, и получили «добро» на его осмотр, выяснилось – следы от шин не совпадают с теми, что зафиксированы на месте происшествия, – пояснял ИНТЕРу следователь Павел Колягин.
Бытовая ссора
Когда подозреваемые были задержаны, Попов на допросе рассказал – о том, что у Олейникова водятся деньги, он узнал от Кожакина. Подельники несколько раз приезжали в Береславку, следили за фермером. Когда 11 декабря 2014 года около 21.00 фермер приехал в гараж, он набросился на него и ударил битой. Подоспевшие Зимин и Кожакиным, повалили мужчину и погрузили в багажник Porsche Cayenne.
Кожакин, который хорошо знал окрестности Береславки, сел за руль иномарки. Остальные – в салон. Кондерешко на машине подельников поехал за ними.
Попов говорил, что Олейников просил его не бить. Но разъяренные грабители уже не могли остановиться.
В суде Попов полностью изменил показания. Он покаялся, что фермер погиб от его рук. Но заявил, что никакого корыстного мотива не имел, это была бытовая ссора.
– С Олейниковым мы столкнулись на переправе, когда я перегонял машину Кожакина из Волгограда в Береславку, – Я его не знал, возмутился, что он хотел заехать на паром без очереди. Мы повздорили, он повредил автомобиль, на котором я ехал. Мне пришлось восстанавливать его за свой счет. Оказавшись в следующий раз в Береславке, я увидел его машину, поехал за ним в гараж и там на него напал. Никто другой в нападении не участвовал.
Судья Сергей Еромасов попытался уточнить подробности, но Попов о них говорить не хотел, ссылаясь на 51-ю статью Конституции РФ, где сказано, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого.
– То есть, вы хотите, чтобы суд вам поверил, но отделываетесь общими словами, – пришел к выводу Еромасов.
«Простите, если сможете»
Выступая в суде с последним словом, Попов заявил, что не хотел убивать Олейникова. Обращаясь к его родным, он сказал: «Простите меня, если сможете меня когда-нибудь простить». Зимин также подтвердил, что раскаивается в содеянном.
Кожакин и Кондерешко до последнего утверждали, что не были в тот день в Береславке и никак не причастны к убийству фермера и депутата.
– Я не убивал Олейникова, и раскаиваться мне не в чем, – заявил Кондерешко. Я прошу суд опираться при вынесении мне приговора на реальные доказательства, если таковые имеются.
– Свою вину я не признаю, – вторил Кожакин. – С Олейниковым ни в каких отношениях не состоял. Версии следствия о сговоре с Поповым, Зиминым и Кондерешко не доказаны.
Но у тройки судей (по желанию подсудимых, их дело рассматривали также судьи Юлия Пузенко и Дмитрий Акатов) их слова, похоже, не вызвали доверия.
Возможно, потому, что Попов никогда прежде не встречался с Олейниковым. А вот имеющие в Береславке родственников Кожакин и Кондерешко вполне могли его знать. С Зиминым Кожакин также был хорошо знаком – они работали вместе сначала в полиции, затем – «телохранителями» экс-мэра Волгограда Романа Гребенникова. Так что когда стало известно о нападении на Олейникова, последнего даже заподозрили в «заказе» фермера.
Подозрения тогда развеял руководитель регионального СУ СКР Михаил Музраев. На встрече с журналистами он подчеркнул, что никакого отношения к убийству Олейникова бывший градоначальник не имеет.
На четверых – больше полувека
Попова и Кондерешко обвиняли не только в нападении на Олейникова – им инкриминировали также эпизод хищении имущества у волгоградки Ларисы Поляковой. По данным следствия, они напали на нее в подъезде многоэтажки 30 мая 2014 года.
С учетом этого гособвинитель Екатерина Бережнова запросила Попову наказание в виде лишения свободы на 20 лет, Кожакину – на 14 лет, Кондерешко – на 13 лет, Зимину – на 9 лет.
8 декабря 2016 года Волгоградский областной суд признал Попова виновным в убийстве из корыстных побуждений, грабеже, разбое и угоне автомобиля. Кондерешко – в разбое и грабеже при отягчающих обстоятельствах. Зимина – в разбое и угоне автомобиля. Кожакина – в разбое, угоне и незаконном обороте оружия.
Попов проведет в колонии строгого режима 19 лет, Кожакин – 13 лет и 9 месяцев, Кондерешко – 12 лет, Зимин – 9,5 лет.
Приговор не вступил в законную силу и стороны могут обжаловать решение суда.
Фото Виктора Яшукова