На встречу с руководителем племзавода-колхоза им. Ленина Александром Петровым мы прибыли чуть раньше назначенного. Пока в его кабинете длилось совещание со специалистами, рассматривали вывешенные в приемной грамоты и благодарности.
– Александр Иванович, – спрашиваю, оставшись с Петровым один на один, – гордитесь, что ваше предприятие отметил сам Президент России?
– Грамоты, – вздыхает он, – на хлеб не намажешь. Это в застойные годы мы входили в сто лучших предприятий страны, в перестроечные по инерции старались не снижать темпы. Но в конце концов и к нам пришло время разрухи: из 7 тыс. голов КРС осталось 2,5, из 15 тыс. свинопоголовья – семь.
– Но сейчас, – возражаю, – много говорят о поддержке отечественного животноводства.
– Говорить мы умеем, – с сарказмом отвечает Петров. – Но на самом деле все происходит с точностью до наоборот: если пару-тройку лет назад наше предприятие в качестве дотаций получало 25 млн руб. в год, то в нынешнем – только 13 млн. А я только на горючее трачу 30 млн руб., на запчасти – 20, на зарплату – 36. Могли бы, кстати, платить людям и больше, но львиную долю доходов отнимают страховые взносы. И мне, откровенно говоря, непонятно, зачем гонять деньги туда-сюда: мы – в бюджет, из бюджета – нам? Есть, правда, одна тонкость: если предприятие не выполнит условия договора с государством (а в нем обязательным условием поставлено увеличение показателей относительно прошлого года), то дотации с нас снимут. А власть в том же постановлении о погашении части процентной ставки по банковскому кредиту вписала хитрую строчку: при наличии средств в бюджете. Нет денег – нет и дотаций, и с власти – как с гуся вода.
С сомнением относится Александр Иванович к инициативе чиновников по созданию семейных животноводческих ферм.
– Я за то, чтобы государство помогало селянам, – говорит он. – Но давайте посчитаем: из бюджета на эти цели фермерам выделяется по 7 млн руб. На строительство помещения и приобретение скота не хватит. Предприниматель влезет в долги. А отдача придет не скоро.
Еще один аспект: семейные фермы на 100-200 голов КРС однозначно будут менее рентабельны, чем крупные сельхозпредприятия.
– У нас, например, доильный зал рассчитан на 800 голов, а им придется ровно такой же строить для обслуживания сотни буренок, – поясняет Александр Петров. – То же самое с кормораздатчиком: у нас он один на 1,5 тыс. коров да плюс шлейф кормозаготовительной техники. В результате расходы владельцев семейных ферм приведут к удорожанию продукции. И где же здесь эффективность использования бюджетных средств? Не разумнее ли было бы направить их на поддержку уже действующих производств?
Вообще, на взгляд Петрова, к импортозамещению нужно было готовиться заранее.
– Например, – выдвигает он идею, – само государство за бюджетные или внебюджетные средства могло бы построить современные фермы как минимум на 600 голов и отдать их в лизинг тем, кто доказал свое умение содержать и развивать производство.
Оригинальный подход у руководителя племзавода и к возрождению села.
– Чтобы молодежь оставалась в деревне, – уточняет он, – нужно строить не отдельное жилье, а агрогородки с полным набором инфраструктуры: жилье, производство, детсад, школа, заведения для отдыха, магазины, дороги.
(Шутит) — Это хорошо – у нас в хуторе пять лет дождей нет. А то ведь раньше до работы по колено в грязи добирались. Кто захочет жить в таких условиях в 21 веке?
– Александр Иванович, – спрашиваю, – а вы свои предложения чиновникам от сельского хозяйства излагали?
– Да я, – кипятится он, – постоянно об этом говорю. Только слушать некому: в наше хозяйство за все то время, которое я им руковожу, ни разу никто из регионального минсельхоза не заглянул. Между тем, если ситуацию в АПК в ближайшие годы не изменить в корне – умрет все. Взять хотя бы проверки Россельхознадзора.
Практически каждая из них заканчивается для предприятий штрафом. Например, одного из наших соседей наказали на 170 тыс. руб. Выдали предписание, которое исполнить невозможно. Значит, через некоторое время накажут еще на такую же сумму – уже через суд. И так будет продолжаться до тех пор, пока не доведут до банкротства.
Кому это нужно, Петров понять не может. Возмущается: ужесточать надзор нужно, но, может быть, сначала внести изменения в законодательство? Ведь то, что регулирует взаимоотношения контролеров и предпринимателей, скажем, в ветеринарии, действует с 1986 года.
– Наверное, я произвожу впечатление скептика, – признается Александр Иванович. – Но какой смысл говорить о том, что хорошо? Говорить надо о проблемах, их обозначать, и – работать.
– А все-таки, – прошу я, – назовите: что у вас хорошего?
– Что живем еще, – впервые за весь разговор улыбается он. – Работу людям даем. Ведь трудится у нас 200 человек…
И снова хмурится: — На днях будем решать, что дальше делать. Наверное, придется ликвидировать животноводство. Нельзя же работать себе в убыток.
А ведь в области осталось чуть больше десятка предприятий, занимающихся молочным животноводством.
Неужели и в самом деле выгоднее поставлять в Россию молоко из дальнего и ближнего зарубежья?