О чем говорила с волгоградцами будущий лауреат Нобелевской премии
Светлана Алексиевич, пишущая по-русски писательница из Белоруссии, получила на минувшей неделе Нобелевскую премию по литературе. Это первый за 28 лет русскоязычный писатель и первая женщина среди русскоязычных писателей-нобелиатов. Премия присуждена с формулировкой: «за многоголосное звучание прозы, памятник страданиям и мужеству в наше время».
Светлана Алексиевич – автор, хорошо известный волгоградцам. Спектакль по ее повести «У войны не женское лицо» более семи лет с большим успехом идет в Волгоградском молодежном театре и является лауреатом государственной премии Волгоградской области в сфере искусства в 2008 году. В апреле-мае 2010 года по инициативе и при поддержке Министерства культуры РФ спектакль «У войны не женское лицо» был показан в 13 городах России и Белоруссии — от Волгограда до Бреста. А в мае 2011-го он был включён в программу празднования Дня Победы в городе-герое Севастополе. В 2011 году состоялась и творческая встреча Светланы Алексиевич с волгоградскими читателями. Волгоградская областная юношеская библиотека тогда провела интернет-мост с писательницей. ИНТЕР освещал это событие. В диалоге участвовали: режиссер спектакля «У войны не женское лицо» Алексей Серов, творческая группа спектакля, преподаватели вузов, учителя, студенты, старшеклассники и другие неравнодушные читатели. Разговор получился серьезным, но занимательным. Сегодня мы возвращаемся к беседе будущего нобелевского лауреата с волгоградцами и публикуем некоторые фрагменты, не вошедшие в предыдущую публикацию.
– Светлана Александровна, большинство ваших книг – о катастрофах, войнах, далеких и близких бедах нашей страны…
– На самом деле я пишу не о катастрофах. Я пишу о человеке, о том, что он может. То, что все время заботило Достоевского: сколько человека в человеке. К сожалению, выясняется, что человека в человеке немного. Тонкий слой культуры очень быстро отлетает. Мы это видим по рассказам о войне, о ГУЛАГе. Я собираю материал, чтобы нарастить в себе человека. Это ежедневный труд. Как любовь. Любовь надо, как паучку, ткать каждый день. Так и человека из себя надо ткать каждый день: что-то собирать, что-то промысливать, что-то добавлять в душе.
– О жанре ваших произведений в свое время было много споров. Как вы нашли его?
– Он существовал и раньше. Была «Блокадная книга» Гранина и Адамовича, «Я из огненной деревни» Адамовича, Брыля и Колесника. Я просто стала дальше развивать этот жанр, исходя из того, что сейчас события так часто сменяются, нагромождаются друг на друга, что художник не успевает «переварить» их. Но кусочек догадки о каком-то событии есть в каждом человеке. Вот женщины на Второй мировой войне: одна была переводчицей, другая партизанкой, третья пулеметчицей. У каждой своя война. И я подумала, что можно сделать такой «роман голосов». Я пишу долго: 7-10 лет, опрашиваю сотни людей. Для книги «У войны не женское лицо» собрала более 700 рассказов, а в книгу вошло, наверное, рассказов 200. Я ищу человека потрясенного и талантливого. Тогда возникает сотворчество. Это получается не всегда. Помню, пришла я к женщине, у нее три ордена Славы, это и для мужчины большая редкость, потрясающая женщина. Но она совсем не могла говорить: «Я, как весь советский народ», «Мы – советские женщины»… А на следующий день я пошла к женщине, которая была прачкой, и там каждое слово можно было записывать. Весь ужас войны: как она получала рубашку без рукава, полштанины и т. д.
Алексей Серов:
– Спектаклю «У войны не женское лицо» в Волгоградском молодежном театре больше двух лет. Мы проехали с ним по тринадцати городам России и Белоруссии. Ведь самые пронзительные моменты нашего спектакля оттуда, из белорусских болот. Я всем говорю: мы поставили спектакль о человеке, а не о войне. Когда читали повесть, актрисы говорили, что их поразило больше всего. И именно это вошло в спектакль. За то время, что спектакль живет в нашем театре, я сам многое осмыслил. Где-то только на восьмидесятом показе я понял, какой путь совершают наши героини: образно говоря, от язычества к христианской любви.
Светлана Алексиевич:
– Я рада, что режиссер угадал главную мысль не только этой книги, а вообще моего мировоззрения. Говорить о страшном так, чтобы не было натурализма, эстетизации зла, но чтобы возникала трагическая поэтика.
– Кем вы себя ощущаете в большей степени: журналистом, писателем, историком?
– Я добываю материал как бы журналистским способом. Повторяю: «как бы», потому что, чтобы новое услышать, надо по-новому спросить. Очень важны детали. Детали делают мир предметным, позволяют истории пробиться к сердцу человека. Когда писала книгу «Цинковые мальчики», поехала в Афганистан. Меня повели на выставку оружия, отбитого у моджахедов. Оно безумно красивое, видно, сколько человеческой энергии уходит на создание вот этого, а не лекарства от рака, например. И я сказала про одну мину: «Похожа на новогоднюю игрушку». Через несколько дней звонит мне полковник: «Хотите посмотреть, что от ребят осталось, которые наступили на эту игрушку. Легкая бронемашина наскочила на мину. Их сейчас ложками с брони соскребают, чтобы хоть что-то родственникам отправить». Я поехала. Упала там в обморок. И из этого всего надо сделать литературу. Но повторяю, моя задача – не собрать какое-то количество ужаса, а предложить новый взгляд на событие, новое мировоззрение. Почему героями моих книг часто являются женщина или ребенок? Я искала такой взгляд, который бы саму идею войны подверг пересмотру. Чтобы войны стали невозможны, как людоедство.
– Вы сказали, что создаете книги, в том числе и для того, чтобы война стала невозможной. Полагаете, литература может изменить человека к лучшему?
– Конечно, искусству надо быть скромнее. За тысячелетия создано много великих текстов, но человек не очень изменился. Но, может, если бы не было писателей, было бы еще хуже? Все же люди меняются. Это видно на примере гражданского общества Европы, как быстро там люди объединяются, отстаивая свои права. А, например, в Белоруссии нет объединения матерей, у которых дети пострадали от Чернобыля. Два миллиона людей живет в зараженной зоне, из них пятьсот тысяч детей. Но общества матерей, отстаивающих права своих детей, нет. Почему романтическая перестройка сменилась пещерным капитализмом? Ведь никто не ходил с лозунгом: «Вся нефть – олигархам!» Но каждый думал, что все сделают за нас наверху: Ельцин, Путин. Ждали, что к подъезду подадут какие-то автобусы, которые увезут нас в светлую жизнь. В результате у нас на глазах все забрали.
– И что же делать?
– Очень важно сохранить себя, свое понимание жизни. Не поддаться искушению, не жить по принципу: все покупается и продается. Найти свое дело и заниматься им. И создать вокруг себя «круг чистой воды» из друзей, тех, кто близок тебе. Освобождение общества идет очень сложно, и всегда происходит на территории одной души, души каждого человека.
Алина Ромина
Комментарий в тему:
Алексей Серов: «Общение с личностью такого масштаба запоминается навсегда»
— Я очень рад, что Нобелевскую премию по литературе в 2015 году получила Светлана Алексиевич, — прокомментировал «ИНТЕРу» последние события режиссер Алексей Серов. — Эту престижнейшую награду давно уже не получал писатель, пишущий на русском языке. И главное, потому что позиция Светланы Алексиевич – человеческая, гражданская – представляется мне невероятно важной для мира в настоящее время. Я горжусь, что довелось ставить спектакль по ее произведению «У войны не женское лицо». В ходе работы над постановкой я чувствовал некое родство наших мировоззрений, нашего понимания человека. И конечно, я хорошо помню интернет-встречу нашей творческой группы со Светланой Алексиевич. Общение с личностью такого масштаба запоминается навсегда.