…В колхозе он работал заместителем главного энергетика. Развал начался – взял землю. В 1997 году на объединенные два хозяйства, возглавленные Сергеем Саловым, приходилось 400 га. Сейчас — 2250.
— Государство, объявив курс на фермеризацию, к земле относилось, я бы сказал, легкомысленно: берите, пашите – мы поможем, — вспоминает Сергей Александрович. — Люди поверили. У нас даже бабушка оформила крестьянское хозяйство. Потом не знала, как избавиться – пенсию на налоги отдавала. В районе было более 400 фермерских хозяйств. Сейчас наберется не больше 50. Выжили те, кто рассчитывал только на себя. Государство не столько помогало, сколько проблемы создавало. Чем дальше, чем больше. В 93-м я сам отчет делал и сдавал. Сейчас главбух сидит на отчетах – не успеваем картриджи заправлять.
Землей мы прирастали постепенно, подбирая то, что бросали другие. Больше тысячи га прибавили в засуху. Крестьянское хозяйство – мы его долги (больше 1 млн руб.) погасили и взяли землю. В первый год на ней практически ничего не выросло. Запущенная была – несколько лет не пахалась.
Кредитовались у перекупщиков, в Сбербанке. Кредитная история у нас нормальная – взяли кредит 2,3 млн руб. на строительство ангара, еще миллион своих средств вложили в бетонирование площадки. А то ведь не было складских помещений — даже семена некуда было засыпать. В этом году подсолнечник придержали. Его стартовая цена была 10,5 руб./кг, сейчас 15.
Ячмень у нас много не дает. На нормальных землях его урожайность доходит до 40 ц/га, а в засуху посевы списывают. У нас он и в засуху есть. Урожайность ржи (ее было 520 га) — 17 ц/га. Для наших почв по нынешнему году неплохая. Стартовая цена была «ниже плинтуса» — 3 руб./кг. Сейчас 4-4,5 руб. – цена десятилетней давности.
Посеяли 640 га озимых. Семена в сухой земле пролежали. Дожди прошли – начались холода. Даже шильце не вылезло. Придется все пересевать. Семена подсолнечника уже купили — саратовские. Импортные гибриды не берем – не для нашей они земли. Небольшую партию подсолнечника вывезу, чтобы купить дизтопливо. ЗИЛ уже стоит груженый. Надо успеть сегодня три рейса на элеватор сделать…
Нас призывают страну кормить, рвануть вперед. На чем? На технике, которой пора в металлолом? Тракторы у нас – «Кировцы» и ДТ. Комбайны – «Енисей» (по лизингу брали) и старенькие «Нивы». В этом году хотели взять «Вектор», но так как озимые не взошли, под что его брать? На яровые нет надежды.
— Сколько у вас детей?
— Два сына. Один аграрный университет заканчивает, второй в девятом классе учится.
— Старший вернется в хозяйство?
— Думаю, нет. Перспективы не видно. В 90-м году, отслужив армию, я сам хотел уехать. Посмотрел как колхоз поднимается, дома строятся, — остался. Тогда вся молодежь оставалась в селе. Садик был переполнен. Сейчас его вообще нет. Село живое, потому что Ольховка рядом, – полсела там работает.
— Что дальше?
— Затрудняюсь сказать. У нас, у русских, так: лишь бы не было хуже. Хуже может быть, но мы двадцать лет своей жизни отдали этой земле – назад у нас пути нет. Живем надеждой на лучшее.
За страну обидно. Я служил в погранвойсках – прошел Аргун до слияния Шилки с Амуром. Китайцы очень плохо жили. Наши сталинские трактора для них роскошью были. И как рванули – до уровня супердержавы поднимаются! На границе терминалы поставили – нас кормить собираются. А мы…
Фото-2
Александр Шкирин и Виктор Евтюнин приехали с ночной смены. Зябь пахали. На «Кировце» и ДТ.
— В октябре, — объяснили, — не пахали – земля была каменная. Меловые поля вспахали. Остались солонцы – 400 га.
— Тяжело хлеб дается?
— Нормально…