Судья Волгоградского областного суда размышляет о роли кассационной инстанции в системе правосудия
Парадокс: притом, что суд остается последней инстанцией, где россияне могут защитить свои права, значительная их часть не доверяет судам и судьям, а некоторые считают правоприменителей некомпетентными или, более того, продажными. Насколько реально доказать свою правду и добиться справедливости в суде? Свое мнение высказывает судья кассационной инстанции Волгоградского областного суда Галина Каштанова.
– Давайте сразу расставим точки над «i», – предлагает Галина Каштанова, – судья не пишет законы и не принимает их. Он законы исполняет. Поэтому претензии, например, по поводу того, что известную фигурантку нашумевшего уголовного дела г-жу Васильеву отпустили на волю – это не к судьям, а к законодателям. Было время, когда кража колосков с поля каралась очень жестко, вплоть до расстрела, и судьи вынуждены были принимать такие решения. Позже законы изменились и сегодня ответственность за хищение госсобственности предусмотрена равно, как и за хищение любой другой.
– Однако, согласитесь, обывателю сложно понять, почему человек, укравший десятки или сотни миллионов рублей остается на свободе, а укравший курицу попадает в колонию.
– Не попадает. За преступления небольшой тяжести назначают реальные сроки наказания только при наличии отягчающих обстоятельств. И если в прессе прозвучало, что укравшему курицу грозит до четырех лет лишения свободы, это не значит, что суд вынесет ему максимальное наказание, предусмотренное этой статьей Уголовного кодекса. Несовершеннолетним вообще не могут назначить больше десяти лет лишения свободы, что бы они не совершили, а подсудимым до 16-ти лет – больше шести лет. Суд обязан учесть все обстоятельства, смягчающие наказание. А если он этого не сделает, его поправят в апелляционной или кассационной инстанции облсуда, в Верховном суде России или в Европейском суде по правам человека. Каждое дело проходит столько судебных инстанций, что на том или ином этапе судебная ошибка, если она имела место, будет выявлена. И судьи это понимают. И тяжело переживают, когда, скажем, Верховный суд хотя бы незначительно изменит их решение, потому что это – удар по профессионализму. Как бы пафосно это не звучало, для судьи, который любит и знает свое дело, принятое решение – вопрос чести.
– Звучит, действительно, пафосно…
– А вы представьте, что вас обвинили в том, что вы исказили информацию. Разве вам как журналисту не будет обидно?
– Но судьи – тоже люди. Есть вопросы симпатии и антипатии, личных отношений. Неужели перед вами ни разу не лежало дело, фигурантом по которому проходил ваш знакомый или знакомый вашего знакомого? В таком случае непросто принять объективное решение…
– Судья не вправе рассматривать дело, в котором у него есть личная заинтересованность. Что касается симпатий и антипатий, то профессионал должен уметь от них отстраниться. Судья никогда не принимает решение, основываясь только на показаниях подсудимого или пострадавшего. Первый, как правило, говорит, что он невиновен, второй – что подсудимого нужно чуть ли не расстрелять. Мало того, обе стороны и их свидетели еще и нередко меняют в суде показания, которые они дали во время следствия. Был на моей памяти случай (я еще работала в органах прокуратуры), когда мать молодого человека, убившего свою супругу, поначалу заявляла, что он виновен и должен быть наказан по всей строгости закона. Прошло время, утихли страсти, снизился эмоциональный накал и мы получили от нее заявление, что сын ее осужден незаконно, что он невиновен, а погибшая супруга сама спровоцировала своим поведением ревность. Поэтому судья всегда изучает еще и материалы дела, сколько бы томов оно не содержало, свидетельские показания, следы на месте преступления. А что касается кассационной инстанции, здесь судьи вообще изучают только материалы дела и исследованные судом первой инстанции документы.
– Нередко люди возмущаются по поводу того, что в кассационной инстанции дело решили в пять минут, не учитывая их доводы…
– Судье кассационной инстанции дается два месяца на изучение дела. Если он посчитает, что доводы в жалобе обоснованы, то возбуждает производство по кассационной жалобе и передает дело на рассмотрение президиума. Это девять человек – председатель облсуда, три его зама и руководители составов уголовной и гражданской коллегии, – каждый из которых изучает дело в течение пятнадцати дней. Другой вопрос, что мы не можем принимать во внимание документы, которые не были предметом рассмотрения в первой судебной инстанции. Но это, опять же, вопрос к законодателю.
– Скажите, а, работая в прокуратуре, вы всегда соглашались с решениями суда?
– Конечно нет! Были и споры, и опротестованные решения, с которыми я не соглашалась. Но, должна сказать, что за все время моей практики (а это 22 года работы в прокуратуре и 15 лет в суде) был только один случай (да и то более тридцати лет тому назад) когда человека, действительно, наказали за преступление, которого он не совершал. Его осудили за убийство, хотя тело не было найдено, а позже выяснилось, что «убитый» отбывает наказание в колонии. Но это, повторюсь, единственный случай.
– Галина Ивановна, а почему вы решили стать судьей?
– Среди юристов говорят, что приговор по уголовному делу – это его венец, а должность судьи – высшая ступень карьеры с точки зрения юристов. После окончания вуза я по распределению попала в органы прокуратуры, занималась расследованием уголовных дел, выезжала на места преступлений, затем поддерживала обвинение в суде. Работа в качестве судьи стала логическим завершением этой цепочки.
– В вашей семье еще есть юристы?
– В нашей семье все юристы.
– А вы обсуждаете дома дела, которые рассматриваете?
– Те вопросы, которые я рассматриваю, остаются здесь, за дверью этого кабинета. Но мы, конечно, обсуждаем общеизвестные дела. Я высказываю свою точку зрения с учетом моего профессионального опыта, мои родные могут быть со мной несогласны, поддерживая общественное мнение. И не всегда они правы, потому что это мнение, зачастую, основано на эмоциях
– Вы уверены, что неправы они, а не вы?
– Я твердо уверена, что оценщиком в каждом деле должны быть профессионалы. Профессиональный юрист никогда не будет огульно осуждать какое бы то ни было судебное решение, пока не получит возможность вникнуть во все детали дела. Разве что такое высказывание нацелено на то, чтобы привлечь к себе внимание и завоевать интерес аудитории. Потому что, как правильно замечено в начале нашего разговора, притом, что суд – последняя инстанция, где люди могут защитить свои права, многие из них не доверяют судам и судьям. И всегда готовы поверить тому, что их решение – некомпетентно, несправедливо, незаконно и не обосновано. При этом не принимается во внимание, что работа судей отнимает не только очень много времени, но и сил. Каждое дело мы пропускаем через себя, потому что решение судья выносит, опираясь на закон, в соответствии с внутренним убеждением. А чтобы убеждение стало таковым, его нужно пережить, прочувствовать позицию сторон, а затем отстраниться от нее, взглянуть на дело со стороны и беспристрастно все решить. Не случайно среди судей, особенно, женщин, так много одиноких людей. Работа отнимает все душевные силы…


ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here