Говорят, если бы Евгений Васильевич Гринько остался директором колхоза «Верный путь» он, то есть колхоз, пережил бы все катаклизмы. Но его, руководителя одного из самых успешных хозяйств, двинули вверх по служебной лестнице. Партия сказала – имеющий партбилет обязан ответить: «Есть!» Работал председателем райисполкома. Когда грянула «реорганизация», а по сути, развал сельхозпредприятий, — начальником райсельхозуправления.
Евгений Васильевич не стал цепляться за кресло, сидя в котором обязан был одобрять и поддерживать новый курс. Кроме как в фермеры, податься было некуда. В 1998 году он возглавил фермерское хозяйство, точнее объединение фермеров, имевшее 1 тыс. га земли (которую местные брать отказались) и долги по взятому под 213% кредиту. Руководители, опасаясь, что это ловушка, их не брали. Фермерам деваться было некуда – надо было с чего-то начинать. Своей базы не было – им дали приют на кошаре.
«Живем по средствам — заработанным»
Сегодня ООО СХ «Фрегат» имеет около 4 тыс. га пашни, свою базу, четыре трактора К-700, прицепной инвентарь, восемь единиц автомобильной техники, в том числе три большегрузных.
— Один комбайн, «Полесье», — рассказывает Евгений Васильевич, — взяли в лизинг в 2008 году. В других регионах субсидируют кредиты, взятые на приобретение новой техники, в Белоруссии своим сельхозпроизводителям ее продают с 50%-ной скидкой, а мы можем рассчитывать только на свои возможности. Комбайн, который стоит 4 млн 800 тыс. руб., по лизингу нам обходится в 6 млн 200 тыс. Немало примеров, когда люди не рассчитали: взяли технику, надеясь, что им компенсируют процентную ставку. И оказались в долговой петле.
Мы с лизингом больше не связываемся и кредиты не берем – стараемся жить по средствам. Второй комбайн в 2012 году купили на заработанные живые деньги.
«Нас держит на плаву система сухого земледелия»
Мы 2 тыс. га засеваем, 2 тыс. паруем. Благодаря системе сухого земледелия, с 2008 года без урожая не были, хотя годы были очень сложные. Самый урожайный – 2008-й. Самый тяжелый — 2007-й. Мы тогда намолотили всего 1 тыс. тонн. В этом году – больше 5 тыс. тонн.
— А в прошлом?
— Немного больше. Погода помогла – были у нас небольшие осадки. Да и мы, придерживаясь традиционной для нашей зоны системы сухого земледелия, не оплошали. Она позволяет сберегать тот минимум запасов влаги, который дает природа. Я не сторонник новых технологий – безотвальной и нулевой обработки земли. Считаю, для нас они неприемлемы. И вот почему: недостаточно выпадает осадков, причем именно в период вегетации. Нам ставят в пример канадских фермеров – у них-де условия примерно такие же. Но осадков у них все-таки выпадает больше, причем в период вегетации. А у нас они зимой выпали, а весной в речки и овраги скатились.
Работавшая в районе в качестве инвестора «Сарепта», широко шагнула к нулевой обработке земли. Это дает огромную, убеждали нас, экономию: пары – долой, не надо ни пахать, ни культивировать, ни бороновать. Посеял – убрал, снова посеял – убрал. Вот и вся технология. Затраты на горючее и оплату труда – минимальные. Звучало заманчиво. Приобретенная для этого высокопроизводительная техника, широкозахватные агрегаты выглядели эффектно. А в поле показать оказалось нечего – нет урожая. На этом не только «Сарепта» – многие хозяйства погорели.
Привозим зерно на анализ – продовольственное. Начинаем продавать – фуражное
— Нынешний год из последующих за 2007-м самый благоприятный – урожайный. Но выше урожай — больше затрат на уборку, транспортировку. А закупочные цены ниже. Отсюда и результат: финансовая отдача почти такая же, как в неурожайный год.
— А качество зерна не ниже прошлогоднего?
— В прошлые годы все зерно было продовольственное, причем высокого качества. В этом году привозим его на анализ – выходит продовольственное. Начинаем продавать – оказывается фуражным.
Думаю, дело не столько в его качестве, сколько в том, что спрос на зерно в этом году ниже предложения. Хотя, конечно, чтобы свести концы с концами, приходится экономить на удобрениях и средствах защиты растений. Больше экономить не на чем. А вот на семенах мы стараемся не экономить – через каждые три-четыре года обновляем их. В этом году купили элиту.
Призванные лоббировать наши интересы забыли, что такое сельское хозяйство
Проблема в том, что цена формально одинаковая для всех: что для Краснодарского края, что для нас. А по факту, учитывая транспортные расходы, для нас она значительно ниже, чем для краснодарских фермеров. В советское время цены дифференцировались с учетом почвенно-климатических условий: у нас зерно покупали по более высоким ценам, чем на Кубани. Думаю, это было справедливо. Сегодня это нереально. Значит, надо уравновесить наши шансы на выживание государственной поддержкой.
Много лет сельхозпроизводители говорят о том, что в зонах рискованного земледелия она должна быть значительно выше. Нас не слышат. Думаю потому, что те, кто должен лоббировать наши интересы, не знает сельского хозяйства. Или забыли.