После катастрофически засушливого для Чернышковского района прошлого года в нынешнем его сельхозпроизводители сумели взять реванш: валовой сбор после Октябрьского района самый высокий в области – более 233 тыс. тонн.
В прошлом году, когда во многих хозяйствах округи, в том числе в Морозовском районе соседней Ростовской области, урожайность упала до 2-3 ц/га, у Малеванного она составила 14,2 ц! А вообще, исключая прошлый год, у него она не опускалась ниже 26-28 ц/га. И в нынешнем одна из самых высоких в районе: 32 ц/га.
— Есть в этом элемент везения – Господь помог, — объясняет Иван Иванович. – Но и мы не сидим. Из наших 4 тыс. га пашни половину паруем, половину засеваем озимкой. Подсолнечника в нашем районе практически нет. Дошло, что это не наша культура. Пробовал сеять просо – получал 7-8 ц/га. Ячмень давал до 10 ц/га. Пшеница, посеянная по парам, даже в неурожайные годы себя оправдывает. Если, конечно, соблюдать технологию.
— На минималку не переходите?
— О ней, тем более о нулевой обработке почвы, в районе и речи нет. Все работают по системе: пар – озимые. Несколько лет подряд экспериментировал: 100-200 га сеял озимки по озимке. В лучшие годы она давала 10-11 ц/га, в прошлом – 3 ц. Даже в 2008 году, когда средняя урожайность у меня была 45 ц/га, озимка, посеянная по озимке, дала вдвое меньше: 23 ц.
В прошлом году сев в ожидании дождей затянулся до 12 октября. И вот результат: урожайность октябрьских посевов на 5-10 ц ниже сентябрьских. Поэтому сейчас рискуем – в надежде, что Интернет не врет, обещая хороший дождь, сеем в сухую землю. На 10% увеличили норму высева в расчете на то, что какая-то часть семян может погибнуть.
Сеем только элиту и первую репродукцию. Работаем с институтом Ростовской области: берем суперэлиту, половину полученного от нее урожая отдаем, половину оставляем себе.
— Посевы страхуете?
— Нет. И никто в районе не страхует. Опыт «Юга Руси» учит: со страховщиками лучше не связываться. Одна из крупнейших компаний России, имеющая юридический отдел, в прошлом году застраховав посевы, ничего не получила – в Чернышках, видите ли, нет метеостанции. При том, что в районе официально была объявлена ЧС! Еще пример, который у всех на слуху: Андрею Викторовичу Штепо отказали в компенсации. Нам, фермерам помельче, тем более от страховых компаний нечего ждать.
«Мне на судьбу грех жаловаться»
— На колени мы в самые неурожайные годы не падали. Бывало, собрав урожай и рассчитавшись по кредитам, выходили на ноль. Весной опять брали кредиты. Третий год обходимся без них. Если работать грамотно и не вытаскивать большие деньги на личные прихоти, и в нашей зоне можно что-то вкладывать в развитие.
По нынешнему урожаю нам будет что вложить в развитие. Землей прирастать не буду – хватит. С техникой проблем нет – мы ее постоянно обновляем. Для хранения тракторов и комбайнов построили ангар площадью 3 тыс. кв. м. Начали строительство еще одного – для хранения сельхозинвентаря.
— Импортная техника есть?
— В основном отечественная и белорусская. Комбайны – ростсельмашевские. Они проще в работе и ремонте. Для обслуживания электроники третий год заключаю договор с волгоградской фирмой – в течение суток приезжают. Будем вкладывать средства в приобретение удобрений. Три года их не вносили – не было средств. Поэтому экспериментировали с более дешевыми микроудобрениями. Результат не тот, который дает селитра.
— Кадрового голода не испытываете?
— Пока нет. Но механизаторы стареют. Примерно половина из них работают со мной по 15-20 лет: Сергей Бурков, Михаил Зосим. Алексей Ховалко, и тракторист, и комбайнер, — десять. Вячеслав Имангалиев, тоже работающий и на тракторе, и на комбайне, — пятый год. Александр Мазалов – около того. Главные специалисты — агроном Александр Алексанрович Жукович, инженер Юрий Викторович Железняков – надежные приводные ремни нашего, считаю, нормально отлаженного механизма. Опыт у них, работавших руководителями хозяйств, — бесценный. Но с приходом инвесторов руководители остаются на своих постах, пока идет оформление документов. Как только оформили – до свидания. На ключевые места ставят своих людей.
На пять лет у меня кадры есть. А там, думаю, отношение к ним изменится. Вот ведь сколько говорили о продовольственной безопасности — никто не слышал. Осознали, лишь когда возникла реальная угроза. Так и с сельскими кадрами. Когда совсем некому станет работать, кинутся восстанавливать училища, техникумы, повышать социальный статус рабочих профессий.
— Не поздно будет?
— Наверстаем. Говорят ведь, что русские долго запрягают, но быстро едут…