Победитель телешоу «Голос» – о своих гонорарах, музыкальных пристрастиях и перспективах участия в «Евровидении»
Концерт отца Фотия стал эффектным дополнением выставки «Царицын православный», проходящей в волгоградском «Экспоцентре». Воцерковленная и не очень публика, изрядно заполнившая зал «Экспоцентра», воспринимала звучащее действо с благоговением. Самому известному монаху России несли не только цветы, но и пакеты с гостинцами. Почти как Якубовичу в «Поле чудес». А он старательно и честно исполнял русскую романсовую классику: Глинка, Рахманинов, Рубинштейн и современность – из репертуара Трофима и Лепса. А также песни собственного сочинения. Пел на итальянском, испанском, сербском и даже норвежском языках. Но оставался абсолютно узнаваемым, таким, каким его увидели и полюбили миллионы телезрителей.
Общение с журналистами триумфатор «Голоса» начал с полувопроса: «Ну что, приступим без молитвы?» И, видимо, истолковав молчание, как знак согласия, продолжил:
– Раньше мне не приходилось бывать в Волгограде, хотя у меня здесь есть знакомые, с которыми переписываюсь. Обязательно посмотрю Мамаев курган, до этого видел его только на туристических открытках.
– Отец Фотий, как формируется Ваш репертуар?
– Во время концертов я смотрю, что нравится зрителям, что-то отбираю, что-то добавляю. У меня есть контакт с публикой. Пою классику, романсы русских композиторов, какие-то кроссоверные вещи: на стыке классики и эстрады. Люди часто просят произведения, которые я исполнял в «Голосе»: «Монолог» Цветевой, романс «По дороге в Загорск»…
– Не думаете, расширять жанровую палитру, скажем, исполнять рок?
– В каком смысле рок? Хотя я уже, можно сказать, пою роковый репертуар. Григорий Лепс – это ведь что-то между эстрадой и роком. У меня есть «каверы» из репертуара «Scorpions»,Фредди Меркьюри. Конечно, я меру вещи более-менее сглаженные. Не тяжелый рок, а лирический, балладный.
– Можете ли Вы сказать, что жизнь разделилась на две части: до победы в «Голосе» и после?
– Так можно было бы сказать, если бы я был не отец Фотий, а мирской человек. Но я бы разделил свою жизнь на «до монашества» и «после». Я был Виталием, а стал Фотием и это, действительно, две разные жизни. Кстати, имя «Виталий» означает «жизнь», а «Фотий» – «свет». И мне нравится такое сочетание. Я хочу своей жизнью оправдывать это имя: быть служителем всего светлого. Просто после «Голоса» жизнь стала более суетной, насыщенной поездками. Я привыкаю к этому, потихоньку пытаюсь выстаивать свой распорядок дня таким образом, чтобы успевать не только петь, но и иметь какое-то отдохновение от этого.
– А монашеству гастрольная жизнь не мешает?
– Нисколько. Монах – это образ жизни. Конечно, в идеале монах должен сидеть в монастыре, в келье, непрестанно молиться. Но сейчас 21 век и далеко не все люди живут по канону. И монастыри, приходы идут на сношения с миром. Ведут социальную работу: открывают школы при приходах и т. д. И я считаю, что моя миссия как певца не несет в себе никаких пороков, это не грех. Тем более что это так тепло принимают люди и православные, и не православные.
– В одном из выпусков «Голоса» Вы назвали свои выступления миссией. В чем она?
– Я не утверждал категорично, сказал: «может быть, это миссия». Я пришел на «Голос» не для того, чтобы призывать людей к вере, проповедовать. Это само собой получилось. Когда я вышел, это, наверное, был сюрприз, и народ встрепенулся душою. Мое появление, возможно, заставило кого-то пересмотреть отношение к церкви, развеяло мифы, накопленные на протяжении безбожного времени.
– Как вы используете свои гонорары, возможно, направляете часть их на социальные проекты?
– У нас есть приход и подворья Пафнутьева монастыря. Когда мы пишем прошение Митрополиту Клименту о благословении на гастроли, мы указываем, что часть средств от вознаграждения за концерт пойдет на восстановление купели или на строительные работы в Покровском храме. Помогаем и храмам, не относящимся к Калужской епархии. Близ Оптиной пустыни есть новые приходы, которым требуется помощь.
– Не хотели бы выступить на «Евровидении»?
– При том, что я являюсь большим приверженцем цивилизованного мира, мне симпатична Европа, на «Евровидение» я бы не поехал. Этот конкурс даже сопоставить нельзя с «Голосом». «Голос», в нашей русской версии –честный проект, куда приходят обычные люди. И даже если приходят какие-то знаменитости, все равно судьи поворачиваются именно на голос, не зная, кто это. А «Евровидение» – провокационный конкурс и политизированный. Когда победил (или победила?) Кончита Вурст – это же была провокация, намеренный скандал! Представляю, что как только я там появлюсь, начнутся сравнения с Кончитой. Мол, у нас был с бородой и в юбке, а теперь из России приехал с бородой и в юбке. Это неприемлемо для меня, как для священнослужителя.
– В Вашей биографии сказано, что в детстве Вы мечтали стать композитором, сейчас есть какие-то планы в этом направлении?
– Очень хотелось бы писать музыку к фильмам. В Германии у меня был опыт написания музыки к любительскому фантастическому фильму. Потом его показывали на большом экране, но конечно, это был не массовый прокат. Просто знакомые пришли. Было очень приятно. Так что, да, я бы хотел писать музыку для кино.
Ирина Берновская
Иеромонах Фотий (в миру Виталий Владимирович Мочалов). Родился 11 ноября 1985 года в Горьком. Обучался игре на фортепиано, пел в детском церковном хоре. Закончив один курс музучилища, в 2002 эмигрировал с семьей в Германию. В 2005 году вернулся в Россию в связи с решением посвятить себя монашеской жизни; был принят в братию Пафнутьева Боровского монастыря (Калужская обл.) Принял иноческий постриг в 2010 году. В 2013 году рукоположен в сан иерея (иеромонаха).