- Последнюю «общественную» буренку в Клетском районе забили в аккурат к новому, 2009-му году. На коллегии облсельхозкомитета тогда прозвучало: молочное животноводство в промышленном масштабе невыгодно, ставку нужно делать на личные подворья. К чему это привело – не секрет: молокозаводам области, которые можно пересчитать по пальцам одной руки, сегодня катастрофически не хватает сырья. А литр молока в магазине доходит до 80 рублей. Переломить ситуацию в отдельно взятом районе пытается фермер Николай Топилин.
Где «наличка» – там жизнь
Самостоятельную жизнь Топилин начал, когда ему не было еще и восемнадцати. Завел семью, через год родилась первая дочь. А дело было в начале 90-х, когда в стране грянула перестройка. Пришлось, как он сам говорит, «крутиться». Работал в торговле – на машине, потом занялся грузовыми перевозками: одним КамАЗом управлял сам, двумя другими – наемные водители. Шоферил, пока позволяло здоровье. Заработал на дом. В семье к тому времени было уже три девчонки.
Когда напомнила о своем существовании спина, сменил большегрузы на «Газель» и вместо грузов стал доставлять пассажиров: в будни – в Волгоград, летом по выходным – на море. Стало невыгодно – устроился в пожарную часть шофером-бойцом.
- – Напарник по караулу, – рассказывает, – «пчеловодил», я несколько раз съездил с ним в степь, помог с ульями и «загорелся» своим медом – свеженьким, только что из сот. А ночевка в степи! Легких не хватает, чтобы вдохнуть воздух цветущих трав. Всю следующую зиму готовился, по весне занялся пчеловодством. Оно нашей семье дало хороший финансовый толчок.
Пару лет спустя Топилин заметил в центре станицы киоски с пирожками. Сообразил: люди всегда будут тратить деньги на еду и на лекарства. А там, где есть «наличка», есть жизнь. Решил подхватить и этот небольшой бизнес. И грех было не взяться: супруга Елена Анатольевна – профессионал, поначалу работала в детском саду, выйдя из декретного отпуска устроилась поваром в местное училище.
- – Жена, – вспоминает, – поначалу ни в какую не хотела этим заниматься: страшно! Закалка-то была еще та, советская. Я занял у напарника 100 тысяч (благо, тот в помощи никогда никому не отказывает), купил оборудование, арендовал помещение и – поставил перед фактом: выходим на работу! Поначалу, не поверите, руки тряслись. Потом дело пошло. Сегодня за нашими беляшами с утра стоят в очередь, ждут свеженьких. Вчерашние – дело принципа! – не продаем, если остаются, забираем домой, раздаем соседям.
Через тернии… к Победе
В животноводство тоже втянулся благодаря товарищу. Вовремя сориентировались, что случился скачок цен на говядину.
- – Я, – говорит Топилин, – с детства жил в деревне, свое хозяйство – не в новинку. У родителей были коровы, свиньи, так что вилы держать в руках умею. Пришел в поселковую администрацию: дайте землю. Дали – на окраине хутора Караженского, где годами скапливалась местная свалка. Начал расчищать собственными силами. Мусора вывезли КамАЗов, наверное, сто. Зато теперь в хуторе – ни запаха, ни летающих обрывков целлофана. А мы продали две машины, купили восемь голов скота и потихоньку начали строить свою ферму.
Поначалу было непросто. А точнее – очень сложно. Буренок покупали не с племенных заводов, «людских». Ветслужба стала на своем: до того, как пройдут полное медобследование, на выпаса пускать нельзя.
- – Сколько не просил, чтобы разрешили выгонять хотя бы с краю хутора, на моей земле – ни в какую. Оно, наверное, и правильно: коровы должны быть «чистые», обиркованные. Но анализы нужно было везти в Волгоград, потом – ждать результатов. Полмесяца стояли в загоне.
-
Татьяна Чепезубова Где деньги лежат
Сейчас работников на ферме трое. Татьяну Чепезубову Топилин нашел по-соседству – на детской площадке, где она гуляла с детьми.
В ее владениях – коровник с доильней и отдельным местом для отела, телятник, где у каждого малыша своя отдельная «жилплощадь». Четверть стада сегодня – молодняк. Часть – от своих коров, часть – купленная.
Порядок на ферме наводит скотник. На выпасе за скотом следит пастух.
- – Я, – продолжает фермер, – всегда говорю ребятам: мы здесь нужны. Надо только внимательно посмотреть, где деньги лежат, наклониться и поднять их. Пусть тяжело это, но можно. А не получается – приходи ко мне на работу, я тебе помогу.
Ферма работает третий год, и Топилину на ней становится тесно. Но развиваться тем, кто «вклинивается» сегодня в агропромышленный комплекс области непросто.
- – Во-первых, – поясняет Топилин, – земля. Вернее, ее отсутствие. Глянешь – выпасов, сенокосов, лугов вроде бы много. Но все они давно поделены, у каждого клочка есть хозяин – государство, муниципалитет, фермеры, холдинги. Чтобы обеспечить стадо кормовой соломой – ячменной, просяной – заключаем договора на ее поставку с крупными хозяйствами. А одними угодьями такое поголовье не прокормить. Хотим сами начать сеять, прорабатываем сейчас вопрос с документацией на пахотные земли, где хотим выращивать кормовые травы – тогда легче пойдет.
Виктор Николаевич подсчитывает: даже если учесть, что землю им выделяют в 60 километрах от фермы, выгода все равно будет.
- – Буквально на днях обсчитали: тонна кормовой соломы нам обходится в 1 тысячу рублей. Это очень дорого, но деваться некуда. А если вырастим сами – пусть даже за 60 км привезем на своей технике и солярке – она обойдется не дороже 300 рублей. А речь-то идет не об одой тонне – только на одну голову их нужно три. На наше поголовье – 300. Плюс к тому времени будет молодняк – добавляем процентов 15 от общего количества. Еще нужно заготовить фуражное зерно, отходы – это уже точно придется закупать, потому что выращивать нет возможности – и техника нужна, и опять же – земля.
Технику в хозяйстве понемногу приобретают: измельчитель для травы, которую бросают коровам на сон грядущий, чтобы повышался удой. Пара тракторов для того, чтобы можно было посадить, вырастить и убрать сено. Не новые, конечно, – подержанные, подешевле, главное, чтобы было на чем работать.
- – Но, – говорит Топилин, – далеко заглядывая в будущее, уверен – все лучше иметь свое. Ведь чем дешевле будут у нас корма, тем дороже станет наше молоко. Сейчас, сдавая его по 13 рублей за литр, мы имеем только около 25-27 процентов прибыли. Для дальнейшего развития этого недостаточно.
Каждому бизнесу – свою корзину
А развиваться Топилины намерены в разных направлениях. Тот де «пирожковый» бизнес супруги перерос сегодня в обслуживание свадеб, юбилеев, торжественных и ритуальных мероприятий.
Другое направление в семейном предпринимательстве – турбаза на Дону. Расставаться с этим бизнесом Топилин не собирается.
- – Не только мне от этого польза, – мыслит он по-государственному, – району тоже. Мы привлекаем на работу людей, создаем новые рабочие места, отчисляем налоги – кому от этого плохо?
В пирожковом киоске мы застали дочь Топилиных Юлю. Студентка ВАГСа в лучших предпринимательских традициях на каникулах подрабатывает в родительском бизнесе, но в будущем видит себя все-таки на госслужбе. И – кто знает? – возможно молодое поколение чиновников, вскормленных на предпринимательских хлебах, изменит подход государства к людям, занимающимся своим делом?
Юля уже обожглась на обещанной господдержке, которую в лучшем случае три года ждут, а в худшем – так и не дожидаются.
- – В прошлом году я заявила о намерении принять участие в госпрограмме для начинающих предпринимателей, – рассказывает она. – Решила купить тестомес: мы ведь ежедневно по 20 килограммов муки перерабатываем, не считая обслуживания различных торжеств. Обещали, что вернут 90 процентов стоимости оборудования. Когда его установили, пришла комиссия, сфотографировали здесь все. А потом сказали – деньги закончились. Я-то еще ладно, а другие ребята вложились в оборудование для шиномонтажа. Вот они «пролетели».
Где родился – там и сгодился
Топилин возражает: поддержка от государства все же есть.
- – Нам, например, как многодетной семье выделили землю. Объединил ее с той, что была под свалкой – места для коров стало больше. На следующий год планируем участвовать в конкурсе на получение гранта на развитие семейной животноводческой фермы молочного направления. Все условия у нас выполнены: есть коровы, есть капитальный коровник – обложим его еще в зиму кирпичом, чтобы теплее было. Думаю, грант получим. Тогда купим еще коров, новую заготовительную технику, с землей как раз должен вопрос решиться – через пару лет все у нас будет гораздо лучше.
И, как выясняется, заразителен не только плохой пример.
Топилин разгреб свалку – муниципальные власти, глядя на такую чистоту, организовали вывоз мусора из хутора – дважды в неделю приходит машина, стал в хуторе порядок.
Николай Викторович показал, что можно зарабатывать на молочном животноводстве – и уже многие соседи подхватили его почин. Кто завел три коровки, кто – пять, один замахнулся на десять.
- – Потому что, – говорит Топилин, – убедились: можно получить доход: подоил – сдал молоко – выручил деньги. Все реально.
- – Еще бы, – добавляет, – с ценами у нас в государства разобрались. А то получается – ГСМ, электричество подорожали в разы, а молоко у нас принимают по прошлогодней цене…
Но и это неравенство или, как сейчас принято говорить, диспаритет, не выбьет Топилина из седла, не выживет из родной станицы. Потому что убежден – где родился, там и сгодился. И не только сам станет на ноги – других поднимет, району поможет, поддержит страну…
